| alinakim | Дата: Четверг, 03.01.2013, 22:05 | Сообщение # 1 |
|
Отличник
Группа: Администраторы
Сообщений: 212
Статус: Offline
| Автомобиль Ночеры был фургоном. Туда помещалось всё необходимое для дальних путешествий: небольшой шкаф, кровать, откидной стол, пара стульев и даже холодильник. Порой Ночере нравилось забираться в шкаф и, забившись в угол, воображать себе всякие удивительные картины.
Ночера всегда путешествовала одна. Умения фотографировать, показывать фокусы и рассказывать фантастические истории хватало, чтобы нигде не голодать. Главное - держаться поближе к населённым местам. Но на всякий случай на кузов фургона был нанесён рисунок в виде стволов лесных деревьев – для маскировки. В лесах бывает небезопасно, особенно по ночам.
Так она и путешествовала. Так однажды и попала в Цветочный город. С любопытством оглядываясь по сторонам и весело бибикая, она остановила автомобиль на улице Колокольчиков.
Винтик и Шпунтик вставали рано. Только ранним утром можно было спокойно поработать в мастерской – никто не вбегал, сообщая об очередной общественной нагрузке, очередной полезной инициативе Знайки или очередной несусветной глупости Незнайки. Раннее утро было прекрасной тихой порой, когда никакой шум не отвлекал весёлых мастеров от работы. Тем более удивительно было услышать доносящееся с улицы оглушительное бибиканье.
- Что это? – спросил Шпунтик. – Уж не автомобиль ли кто-то без спроса взял?
- Нет, - покачал головой Винтик. – Гудок какой-то другой, не как у нашего. Пойду посмотрю, что там.
Он вышел из мастерской – и увидел странной расцветки фургон. К фургону с разных концов улицы бежали коротышки. А на кабине фургона стояла черноволосая малышка с длинными ресницами.
Она проделывала удивительные вещи. Доставала из-за пазухи морские ракушки – такие большие, что в карманах они явно поместиться не могли. Из ракушек на свет извлекались весёлые яркие маски, выстреливали в воздух фонтанчики разноцветных искр. Искры не гасли, а танцевали в воздухе, образуя причудливые орнаменты.
Ночере понравился этот чистый городок с простыми красивыми домиками и открытые лица его жителей. Закончив представление, она поклонилась, поздоровалась и представилась – Ночера, путешественница и артистка оригинального жанра. Публика восторженно зааплодировала.
- А сейчас, - лукаво объявила гостья, - когда вам так хорошо и весело – самое время запечатлеть этот момент для истории! – и, словно из воздуха, она материализовала в руках небольшой черный аппарат, приложилась к нему глазом и нажала невидимую кнопку. В аппарате что-то щёлкнуло.
Радость сменилась восхищенным удивлением – коротышки впервые увидели настоящий фотоаппарат.
- Что теперь будет? – спросил Ночеру Винтик, стоящий в первом ряду.
- А вот увидите! – улыбнулась она. И, наставив аппарат на Винтика, щёлкнула ещё раз. – Если сегодня вы разрешите мне прогуляться по городу, завтра я обещаю устроить выставку своих работ.
Что тут началось! Заинтригованные и обрадованные предстоящим сюрпризом, коротышки наперебой кинулись предлагать себя в качестве экскурсоводов. И конечно, в итоге показывать гостье Цветочный город отправилась большая шумная компания.
Все наперебой кричали и тыкали пальцами в разные стороны. Ночера отвечала всем улыбкой и успевала щёлкнуть таинственным аппаратом во всех указанных направлениях.
- Удивительно, как вы слышите всех одновременно, - раздался вежливый голос. Ночера увидела, что рядом с ней идёт тот самый, светловолосый и высокий, в комбинезоне механика, с защитными очками поверх шапки – тот, который спрашивал о фотоаппарате.
- Я привыкла быть внимательной ко всем. Мне это нравится, - улыбнулась она.
- Интересный аппарат у вас, - немного застенчиво сообщил собеседник.
- Он называется «фотоаппарат», - охотно пояснила она. – А как вас зовут?
- Винтик, - обрадовался он. – У меня ещё друг есть, Шпунтик. У нас тут мастерская. Мастерим… всякие штуки. Как-то раз даже пылесос собрали. Сами.
- Мастерская? Отлично! – воскликнула Ночера. – Мне как раз понадобится вечером что-то в этом роде. Вы мне поможете?
- Конечно! – Винтик вдруг ощутил такую легкость во всем теле, что ему показалось, он вот-вот взлетит, как воздушный шар.
За обедом Винтик рассказал всем, что в город приехала путешественница с каким-то диковинным фотоаппаратом.
- Завтра мы узнаем, для чего нужен этот прибор, а пока это секрет. Чтобы всё получилось, нужна мастерская, и я пригласил Ночеру провести вечер у нас.
- Прекрасно, - сказал доктор Пилюлькин. – Значит, до вечера нам предстоит генеральная уборка. Мы же собирались её устроить, да всё откладывали. Вот и повод представился подходящий.
- Правильно, - поддержал идею Знайка. – Мне и в кабинете у себя не помешает прибраться.
- Опять с тряпками и вёдрами по всему дому бегать, - пробурчал Ворчун.
- Ничего, побегаем, авось не рассыплемся, - Авоська похлопал его по плечу.
- Надо бы и нам в мастерской прибраться, что ли? – Винтик повернулся Шпунтику.
- Да там и так всё на своих местах, - возразил тот. – Что мы, неряхи?
- Нет, брат, надо, - Винтик покачал головой. – Всё-таки, гости.
- Гостья, а не гости. Почему ты говоришь о ней во множественном числе?
Но Винтик был уже у дверей.
- Как у вас тут здорово! – говорила Ночера, сидя вместе со всеми в столовой за чаем. – Я объездила множество городов, но ещё нигде мне не было так хорошо.
- А ты оставайся у нас, - предложил Незнайка. – Всё равно лучше города ты нигде больше не найдёшь.
- Я подумаю, - серьёзно сказала Ночера под всеобщий смех. – Но я очень привыкла к своим путешествиям. Они помогают мне придумывать интересные истории.
- Да это что! – махнул рукой Незнайка. – Вот мы тебе сейчас сущую правду расскажем – как на Луну на ракете летали!
- На Луну? Неужели это правда?
Поднялся такой гвалт, что она чуть не оглохла. Каждый хотел рассказать историю о Луне по-своему и обязательно первым. Знайке пришлось навести порядок и распределить желающих рассказывать в очередь. Винтику и Шпунтику досталась одна очередь на двоих. И так получилось, что рассказывал обо всём Шпунтик, а Винтик не успевал и слова вставить. Стоило ему поймать подходящую паузу и открыть рот, Шпунтик вновь опережал его и заговаривал первым. Возможно, это происходило оттого, что Винтик постоянно отвлекался. Он рассматривал ресницы Ночеры. Ещё ни разу ни у одной малышки он не видел таких длинных ресниц и теперь пытался придумать способ их измерить.
Так постепенно рассказ о приключениях на Луне подошёл к концу. Винтик уже было расстроился, что так и не смог взять слово, но тут Ночера повернулась к нему.
- Винтик, а страшно было, когда полицейские стреляли в вас?
- Ни капельки! – решительно ответил Винтик. – Правда, мы сперва не поняли, что в нас стреляют. Но потом, когда поняли, всё равно не испугались – у нас же с собой был прибор невесомости.
- Какие вы смелые! – воскликнула Ночера. – Это просто потрясающая история! – говоря так, она смотрела на Винтика. И тот вдруг почувствовал, что в груди стало горячо, как будто ему поставили горчичник. Только горчичник жжется, а это тепло было приятным. - Необходимо сделать фотопортрет каждого из вас.
- Портрет? – переспросил Тюбик.
- Фотопортрет. С помощью фотоаппарата, - и Ночера указала на чёрную коробочку, висевшую у неё на шее. – Фотография – это такой способ изображать предметы. Внутри фотоаппарата есть зеркало. Отражение сперва фиксируется на плёнке, а потом с помощью специальной технологии переносится на бумагу. Вот смотрите. Сейчас я каждого по очереди сфотографирую, а завтра на выставке вы увидите свои портреты.
- Надеюсь, получится красивее, чем у Незнайки пару лет назад, - хихикнул кто-то.
Началась фотосессия. Столы и стулья отодвинули к стенкам, потом Ночера выбрала фон – самый большой из лунных пейзажей Тюбика. Все по очереди вставали рядом с картиной. Но Ночера не торопилась щёлкать затвором.
- Не выпячивай так живот, приосанься, ты же герой! – говорила она Пончику. – Доктор Пилюлькин, у вас слишком строгое лицо. Улыбнитесь, вы же победитель. Знайка, а зачем вы руки опустили? Возьмите хотя бы указку, а ещё лучше – прибор невесомости, вот так. Незнайка, ну что за глупая ухмылка? Ты же покоритель Луны, а не клоун в цирке. Не стесняйся.
Когда настал черед Винтика, он встал, сунув руки в карманы своего комбинезона и смущённо улыбаясь. Ночера не стала ничего говорить – она подошла к нему и поправила вправо светлую чёлку, выбившуюся из-под шапки. Когда Ночера дотронулась до него, Винтик испытал что-то вроде удара током, но опять же, было не больно, а приятно. «Что за наваждение, - подумал он. – Разве бывают на свете приятные удары тока? Что-то я ни о чем подобном никогда не слышал».
Сфотографировав каждого отдельно и всех вместе, Ночера пожелала коротышкам спокойной ночи и в сопровождении Винтика отправилась в мастерскую. Шпунтик хотел было пойти вместе с ними, но решил, что лучше сегодня хорошенько поспать.
- Что мы будем делать? – с интересом спросил Винтик, выйдя с Ночерой на улицу.
- Сперва помоги мне принести из фургона всё необходимое, - сказала она. – Мы будем проявлять фотографии, а для этого нужна уйма приспособлений.
- И все они у тебя в фургоне? – изумился Винтик.
- Почти. Надеюсь, в мастерской найдутся ножницы, прищепки, термометр и резиновые перчатки? – с этими словами она скрылась в фургоне и через пару мгновений вернулась с увесистым чемоданом.
- Найдём, - заверил её Винтик, поднимая чемодан и шагая в сторону мастерской. – А всё-таки как проявляют фотографии?
- Вот смотри. Всё, что я сегодня сфотографировала, сохранилось на плёнке, которая находится в фотоаппарате. Чтобы сделать фотографии, надо проявить плёнку. Для этого её надо в полной темноте достать из фотоаппарата и обработать специальными растворами. Потом мы через фотоувеличитель спроецируем изображение с плёнки на фотобумагу, и, опять же, обработаем её сначала проявителем, а потом закрепителем.
- Ух ты! – незнакомые термины «проявитель», «закрепитель» и «фотоувеличитель» подстегнули воображение механика. – А как же мы сможем достать плёнку правильно в полной темноте?
- Не волнуйся, - успокоила его Ночера. – Я делала это много раз, так что вместе мы справимся.
В мастерской она открыла чемодан и достала оттуда какие-то баночки, пузырьки, коробочки, несколько пластмассовых ванночек, штуку, похожую на микроскоп и стопку бумаги.
- Сейчас я всё подготовлю, - сказала она. – А ты по моей команде выключишь свет.
- Ну вот, значит, самого интересного я не увижу?
- А я тебе сейчас покажу, - улыбнулась Ночера. – Смотри, - она взяла в руки фотоаппарат. – Сперва я вытащу плёнку и положу её вот сюда, - она указала на небольшой чёрный цилиндр. – Потом сделаю проявляющий раствор и залью его в этот цилиндр. Через некоторое время раствор надо будет слить, промыть плёнку водой, не вытаскивая отсюда, потом залить фиксирующий раствор, подержать немного, снова промыть – и можно будет включать свет.
- И ты проделаешь всё это сама в темноте? – недоверчиво спросил он.
- А вот увидишь!
- То-то и оно, что не увижу!
Они рассмеялись. Потом Ночера расставила свои баночки и пузырьки в нужном порядке, взяла фотоаппарат, кивнула Винтику – и он повернул выключатель.
Это было какое-то новое и странное ощущение – стоять в полной темноте, зная, что Ночера находится совсем рядом. Почему-то появилось сильное желание потрогать рукой её волосы или плечо. «Она же занята, её нельзя отвлекать» - говорил Винтик самому себе. Но странное желание не уходило. Винтик нашарил в кармане завалявшийся леденец, сунул его в рот и стал сосать.
- Как дела? – спросил он. – Получается?
- Да, всё хорошо, - ответила Ночера из темноты. – Скоро я закончу, надо ещё немного подождать.
Что-то забулькало. Через некоторое время раздался приглушенный звон, потом закапала какая-то жидкость.
- Ну вот, - раздался удовлетворённый голос Ночеры спустя несколько минут. – Можно включать свет.
Винтик повернул выключатель. Ночера стояла прямо перед ним, держа на весу какую-то тёмную полупрозрачную ленту.
- Это плёнка? – догадался он.
- Ага. Смотри! – она поднесла ленту к его глазам. Винтик увидел много мелких квадратиков, в каждом была какая-то картинка. Приглядевшись внимательнее, Винтик различил очертания домов, фигуры и лица.
- Да здесь же всё наоборот! – воскликнул он. – Всё, что должно быть светлым – тёмное, а всё тёмное – светлое!
- Правильно, так и должно быть, - кивнула Ночера. – Подумай сам. При переносе изображения на бумагу процесс повторится, и тёмное снова станет светлым, а светлое – тёмным.
- Здорово! – выдохнул Винтик. – Когда будем фотографии делать?
- Когда плёнка высохнет. Пойдём пока ко мне в фургон, чаю попьём.
Шпунтик, как обычно, проснулся в пять утра. Заглянув в комнату Винтика, он обнаружил, что тот спит поверх покрывала, прямо в одежде. Сняты были только ботинки.
- Эй, Винтик! – он потряс товарища за плечо. – Вставать пора!
- А? Уже? – сонно посмотрел на него Винтик. – Кажется, я лёг спать совсем недавно. Который час?
- Так пять утра. Мы же всегда в это время встаём, ты что, забыл?
- А… - протянул Винтик, протирая слипающиеся глаза. – Ну, точно. Недавно.
- Это во сколько?
- Где-то в полчетвёртого.
- Ого! – поразился Шпунтик. – Чем же вы там занимались всю ночь?
- Мы проявляли и печатали фотографии, - гордо ответил Винтик. – Это такой потрясающий процесс! Сперва в полной темноте надо вытащить плёнку и обработать её – получатся маленькие чёрно-белые картинки. Когда они высохнут, их надо вставить в фотоувеличитель – это такой прибор, похожий на микроскоп. Там лампочка внутри. Вверх вставляешь картинку из плёнки, а вниз кладёшь специальную бумагу – изображение на бумагу переносится! Потом надо фотографию снова раствором обработать, чтобы изображение не пропало – и всё. Я видел, фотографии получились, там и ты, и я, и все, и наш Цветочный город!
- А где они, эти фотографии? – заинтересовался Шпунтик.
- Мы с Ночерой их в мастерской на прищепках сушиться повесили.
- Так значит, в мастерскую сейчас нельзя? Я тогда ещё посплю, - решил Шпунтик. – И ты отсыпайся.
- Нет, мне что-то спать не хочется, - Винтик сел и взялся за ботинки. – Я пойду.
- В столовую, что ли? Там всё равно ещё нет никого.
- Нет, я и есть не хочу. Пойду погуляю.
- Спать не хочешь, есть не хочешь… Влюбился, что ли?
- Тьфу на тебя, - плюнул Винтик. – Выдумал тоже. Ничего не влюбился. Я, может, хочу придумать, как нам свой фотоаппарат сделать. Чтобы мы тут все могли фотографировать.
- Ну, думай, думай. Фотограф… - хихикнул Шпунтик, скрываясь за дверью.
Коротышек на улицах было мало, и всё это были деловитые «рановстайки» - те, кто поднимался с первым лучом солнца, чтобы успеть сделать всё необходимое. Одни поливали улицы водой из шлангов, другие обихаживали клумбы, третьи мыли окна или подкрашивали заборы. Все были заняты делом. Заметив Винтика, коротышки улыбались и махали ему. Он тоже улыбался и махал в ответ.
«Я и раньше знал, что живу в очень красивом городе, - думал Винтик. – Но сегодня он какой-то особенный. Почему я раньше не замечал, что на улицах растёт столько цветов? И сколько, оказывается, разных оттенков у черепицы на крышах… и как блестят окна! А как здорово было бы всё это фотографировать – каждый день, с разных ракурсов, в разное время при разном небе…»
Он так размечтался, что не заметил, как пришёл обратно на улицу Колокольчиков. Ночера как раз начала выносить фотографии из мастерской. Тюбик помогал ей устраивать их на мольбертах. Поздоровавшись, Винтик тоже включился в работу.
Выставка фотографий произвела сенсацию.
- Это как отражение в зеркале! – то и дело раздавались возгласы. – И даже лучше!
- Вот где ты была раньше со своим фотаппаратом? - сокрушённо вздохнул Незнайка. – Если бы я знал, что есть такая штука, с которой даже рисовать не надо учиться. Чик – и готово!
- Э, брат, - ухмыльнулся Винтик, - Думаешь, как эти картинки из фотоаппарата на бумагу попадают? Тут всё не так просто. Тоже надо многое уметь. В том числе – работать в абсолютно тёмном помещении.
- Абсолютно тёмном? Что, даже фонариком светить нельзя?
- Ни в коем случае, - ответила Ночера. – А то ничего не получится.
- Ну вот, - расстроился Незнайка, - как всегда. Только загоришься каким-нибудь стоящим делом – и тут выясняется, что надо осваивать кучу сложностей и премудростей. Ну, ничего, может, я ещё как-нибудь соберусь – и освою этот ваш фотоаппарат.
Но многие собравшиеся коротышки, более решительные, чем Незнайка, захотели осваивать навыки работы с фотоаппаратом уже сейчас. К тому же, практически все соседи с улицы Колокольчиков тоже захотели фотопортреты.
Глядя на толпу, собравшуюся около Ночеры, Винтик почувствовал, что его как будто что-то неприятно кольнуло. Если вокруг путешественницы всё время будет столько народу, больше никак не удастся побыть с ней вдвоём. А ему почему-то очень хотелось хотя бы ещё раз остаться с ней наедине, как тогда, в мастерской.
Решительно растолкав толпу, он встал рядом с Ночерой и обратился ко всем:
- Погодите, братцы. Ночера ведь одна и фотоаппарат у неё тоже один. Мы со Шпунтиком изучим, как он устроен – и, глядишь, потихоньку смастерим такие фотоаппараты для всех желающих.
- Правильно! И тогда мы сможем организовать здесь фотокружок, чтобы я учила всех сразу! – подхватила Ночера.
Коротышки одобрительно зашумели и, полюбовавшись на фотографии ещё немного, разошлись. А счастливые покорители Луны осторожно унесли свои портреты, чтобы повесить в комнатах.
- Мне тоже можно взять свою фотографию? - на всякий случай спросил Винтик.
- Конечно. – кивнула Ночера. – Если помнишь, твоих фотографий мы сделали две. Можно одну из них я возьму себе на память?
- Конечно! – обрадованно кивнул Винтик. Он и сам не понял, чему так обрадовался, но его снова наполнила та самая весёлая лёгкость. Это было ужасно похоже на состояние невесомости! – Слушай, а с фотоаппаратом сложно обращаться?
- Вовсе нет, очень даже легко! Хочешь, я научу тебя?
- Да, ещё как!
До обеда они успели обойти все улицы и даже побывать за городом. Ночера объясняла Винтику нехитрые фотографические премудрости: что здания лучше не снимать снизу, что у каждого кадра должен быть композиционный центр, что держать фотоаппарат надо крепко, чтобы не дрожали руки и кадры получались более чёткими – и так далее. Винтику нравилось время от времени направлять фотоаппарат на саму Ночеру – уж очень хотелось поймать момент взмаха её длинных ресниц.
А после обеда они прошли в мастерскую, позвав с собой Шпунтика. Внимательно осмотрев фотоаппарат, мастера (с согласия хозяйки) аккуратно развинтили его и принялись старательно создавать чертежи деталей. Несмотря на то, что фотоаппарат был небольшим и деталей оказалось сравнительно немного, они провозились до позднего вечера.
- Всё, я отправляюсь спать, - зевая, сообщил Шпунтик. – Завтра закончим, торопиться некуда.
- Ну да, - согласился Винтик. – Я сейчас свой чертёж закончу и тоже спать пойду.
Тем не менее, когда чертёж был закончен, Винтик вдруг понял, что ни спать, ни уходить ему не хочется.
- Ночера, - сказал он, - я всё хотел спросить, какой длины твои ресницы.
- Не знаю, - пожала плечами она. – Я об этом никогда не думала.
- А хочешь, мы сейчас их измерим? И ты будешь точно знать!
- Давай!
Винтик достал из кармана очень маленькую рулетку. Подошёл к Ночере. Она замерла на месте и закрыла глаза. Почувствовала, как пальцы Винтика осторожно прикоснулись к ресницам и к щеке. От этого прикосновения у Ночеры внутри что-то приятно и волнующе сжалось. И даже холодная лента рулетки не прогнала это ощущение.
- Полтора сантиметра! – объявил Винтик. – Можешь открывать глаза.
- Спасибо, - посмотрев на него, Ночера поднялась на цыпочки и на мгновение прижалась губами к его щеке.
Осознав, что происходит, Винтик отшатнулся, схватившись за щёку, будто его ужалила оса. Лицо и кончики ушей горели, словно натертые жгучим перцем.
- Ты что?! – возмущённо спросил он.
Снова взметнулись ресницы.
- Я просто… я подумала… - растерянно бормотала малышка, чувствуя, что никак не может подобрать правильные слова.
- Больше никогда так не делай! – велел Винтик, сурово насупившись. – Спокойной ночи, - и, развернувшись, вышел из мастерской.
На следующее утро новоиспечённые поклонники искусства фотографии прибежали узнать, как продвигается создание первой копии фотоаппарата. И обнаружили, что фургон Ночеры исчез. Мастерская была открыта. На столе лежали чертежи фотодетали, но особенно выделялся белый листок, лежащий сверху. Это было письмо. Ночера извинялась за спешное отбытие, ссылаясь на какие-то срочные дела, и обещала вернуться, как только всё уладит. Чемодан с принадлежностями для проявки и печати стоял рядом.
Винтик всю ночь проворочался, не смыкая глаз. Какой-то внутренний голос твердил, что он поступил неправильно. Что же он сделал не так? Он не грубил Ночере и четко обозначил свою просьбу. Но беспокойство почему-то не проходило.
«Все-таки надо извиниться» - решил он уже утром. Встал, оделся, вышел во двор – и увидел возле мастерской растерянную толпу.
Ему показали письмо.
«Она уехала из-за меня! - сказал он самому себе, пробежав глазами лаконичные строки. – Я её обидел, и теперь она никогда меня не простит…»
С тяжестью на сердце он вернулся к чертежам. Надо было выполнить обещание, данное коротышкам.
Ночера выехала из города, едва только забрезжил рассвет. Ей было ужасно обидно. Ведь казалось, что она наконец-то нашла место, где хотелось остаться навсегда и больше никуда не уезжать. Но нет. Всегда бывает что-то не так, даже если город очень хороший. Вот и в этот раз…
Но почему-то в этот раз она чувствовала себя намного хуже. Ночера так расстроилась, что почти не смотрела на дорогу и в предрассветном полумраке быстро сбилась с верного направления, но не заметила этого. Долгое время она просто гнала машину вперёд, глядя в лобовое стекло совершенно невидящими глазами. Вернее, вместо уходящей вперёд просеки она всё время видела перед собой лицо Винтика...
И только когда фургон слишком сильно запрыгал по ухабам, а потом и вовсе не смог ехать дальше, забуксовав, пришлось остановиться и выключить зажигание.
Ночера огляделась – и увидела кругом только незнакомый лес. Надо было выйти и оглядеться. Проверить, насколько глубоко застрял фургон, и есть ли сзади дорога или хоть какой-нибудь след, ведущий обратно. Но Ночерой овладела апатия. Перебравшись в кузов фургона, она, по своему обыкновению, залезла в шкаф и предалась воспоминаниям. А потому не могла заметить, что колёса автомобиля начали медленно, но неуклонно проседать вниз: фургон застрял посреди болота.
- Да что с тобой такое! – Шпунтик толкнул Винтика локтем. – На тебе лица нет. Не выспался, что ли?
- Не знаю, вряд ли… - невпопад пробормотал тот. А потом, словно очнувшись, глянул на приятеля. – Что ты сказал?
- Я сказал, что ты уже целый час сидишь над пустым листом и, наморщив лоб, смотришь в окно, - сказал Шпунтик.
- Да это я что-то… задумался. Не выспался, должно быть, - протянул Винтик, с умным видом уставившись в абсолютно белый лист.
- Ты, кажется, расстроился, что Ночера уехала, - предположил Шпунтик.
- Возможно… - всё так же бесцветно промямлил Винтик. – А? Что ты сказал?
- Да ну тебя! – возмутился Шпунтик. – Разве можно работать в таком состоянии? Иди отоспись нормально, что ли. Или воздухом свежим подыши.
У Ночеры затекла спина. Решив устроиться поудобнее, она встала на колени… и съехала к противоположной стенке шкафа.
«Странно, - подумала Ночера. – Шкаф накренился, как будто фургон въезжает на гору. Но ведь он на самом деле стоит посреди леса». Ещё раз встав на колени на дно шкафа и убедившись, что странный крен – не наваждение, Ночера решила, что надо вылезать.
Пол тоже оказался скошен набок. Взглянув в окно, Ночера поняла, что происходит. Она случайно заехала в болото.
Ночера бросилась к окну, чтобы вылезти. Это было ошибкой. От резкого смещения веса нижняя часть фургона ещё больше ушла вниз. И через окно в помещение полилась вода.
Оставался ещё один выход – через кабину. К счастью, она была пока ещё над поверхностью болота. Переступая осторожно, Ночера приблизилась к маленькой дверце, которая вела в кабину. Но дверца не поддалась: замок заклинило. Видимо, расстроенная Ночера, перебираясь из кабины, захлопнула дверцу слишком неаккуратно.
Винтик ушёл на самую дальнюю окраину города. Не хотелось никого видеть, разговаривать – тем более. Всё напоминало о вчерашней прогулке с Ночерой. Винтику вдруг припомнились подробности, которым он не придавал значения раньше. Она так смотрела на него… И улыбалась так… так… он не мог сказать – как. Наверное, ещё не было придумано такого слова, или он не знал его. А может, знал, но стеснялся признать, что знает.
А теперь Ночера уехала. И с каждой секундой расстояние между ними увеличивается. И ведь она не вернётся…
Винтик вдруг замер, как громом поражённый. Конечно, она написала про возвращение только из вежливости! Как можно вернуться после того, что он сделал?!
И если не догнать Ночеру сейчас – он не увидит её больше никогда!
Ночера с беспокойством оглядывала фургон. Ещё такой родной вчера, сейчас он вдруг стал чужим и незнакомым. Она не могла вспомнить, где что лежит, и есть ли у неё хоть что-то, что может помочь.
Вода тонкой струйкой переливалась в окно и собиралась в нижнем конце фургона. От воды пахло тиной и лягушками.
И вдруг взгляд Ночеры упал на какой-то тёмный предмет, застрявший между подушками на кровати.
Рация! Ну конечно! Какая удача. В ночь проявки, когда они с Винтиком сидели в фургоне, ожидая, пока высохнет плёнка, Винтик принёс ей рацию – и они некоторое время развлекались переговорами из фургона и мастерской. А потом выяснилось, что плёнка просохла, и они напрочь забыли про рацию, которая так и осталась у Ночеры.
Только теперь нельзя просто так подойти к кровати и взять рацию. Надо двигаться осторожно, чтобы машина не просела ещё больше.
Шпунтик с головой погрузился в чертежи и не сразу сообразил, что вот уже несколько минут слышит чей-то голос.
Он вздрогнул и огляделся.
- Помогите! Кто-нибудь! – взывал кто-то с шипением и потрескиванием. Приёмник! Шпунтик вскочил и бросился в тот угол, где стоял передатчик.
- Эй! – строго сказал он. – Если вы там снова балуетесь с рацией, то советую вам прекратить и положить рацию на место. Это вам не шутки!
- Шпунтик, это я, Ночера! Я застряла в болоте, фургон тонет, а дверь заклинило! Я выбраться не могу!
- В болоте? А в каком направлении ты выехала из города?
- Точно не помню, но, кажется, я проезжала через Васильковые ворота.
- Держись! Сейчас мы что-нибудь придумаем!
- Хорошо, только скорее! Я, когда за рацией тянулась, сильно толкнула фургон, он скоро совсем утонет!
Со двора раздался рёв мотора. Шпунтик выскочил из мастерской – и еле успел отскочить в сторону. Мимо него на автомобиле с бешеной скоростью промчался Винтик.
- Стой! – заорал Шпунтик. – Ночера в болоте застряла!
Скрежетнул тормоз – и из оседающих клубов пыли высунулось встревоженное лицо.
- Она проехала через Васильковые ворота, заблудилась и в болоте завязла вместе с фургоном, - заторопился с объяснениями Шпунтик. – Хорошо хоть рация нашлась.
- Беги к Знайке за прибором невесомости, - велел Винтик. – И жди меня здесь.
Автомобиль взревел – и рванулся вперед, по направлению к складу, где хранилась разобранная ракета и прочие пожитки исторического лунного путешествия.
Подбежав к двери, Винтик вспомнил, что ключей у него нет. Пришлось разбить окно на первом этаже. Царапаясь об осколки, он пролез внутрь и побежал к хранилищу скафандров.
У Ночеры затекло всё тело: чтобы не совершать больше резких движений, она вообще не двигалась, распластавшись у заклинившей дверцы.
Вода поднималась всё выше. Струйка, пересекающая подоконник, вначале такая тонкая, теперь осваивалась и расширялась, чувствуя себя всё свободнее. Шкаф уже практически скрылся в непрозрачной зелёной луже. Там же плавали подушки. Ночера и сама успела туда свалиться, когда лазила за рацией.
Что-то глухо булькнуло – и фургон провалился ещё ниже. Окно почти полностью скрылось в болоте, над поверхностью остался лишь крохотный уголок, в который не пролезла бы даже рука.
«Поздно! – подумала Ночера. – Теперь уже ничего нельзя сделать, даже если они успеют меня найти».
- Винтик!!! – закричала она, сама не зная почему.
- Я здесь! - услышала она его голос.
И вдруг что-то случилось – Ночера ощутила, что всё её тело стало очень лёгким. Вес как будто исчез. Можно было расслабиться и больше не прижиматься спиной к дверце. Да и не получилось бы. Чувствуя себя воздушным шариком, Ночера воспарила к верхнему углу фургона.
«Невесомость!» - догадалась она.
- Сейчас я приподниму фургон – и ты сможешь вылезти из окна, - снова раздался голос Винтика.
Машина вздрогнула и плавно пошла вверх. Как только окно достаточно показалось над болотом, Ночера легко проскользнула в него… и повисла прямо в воздухе!
Она увидела, что к фургону привязана верёвка. Верёвку держал Винтик, одетый в самый настоящий космический скафандр. К шлему скафандра был прикреплён небольшой пропеллер.
Болото, бессильное перед невесомостью, быстро отпустило фургон, и Винтик с Ночерой без труда перетащили его на твердую землю. Только после этого Винтик выключил прибор невесомости.
Почувствовав под ногами твердую почву, Ночера села на траву перевести дух.
- Вот это приключение! – выдохнула она.
Винтик снял потяжелевший скафандр и сел рядом.
- Это всё из-за меня, – сказал он. – Прости. Я тогда… там… в мастерской… - он вдруг начал запинаться, но упрямо продирался сквозь неуклюжие слова. – Я не хотел говорить так… На самом деле мне… мне было очень… - он вдохнул и выдохнул, - приятно! Хочешь… можно… вобщем, я… может быть, я тоже…
Он снова запутался в словах, но это было уже совершенно неважно. Ночера поняла его. И ничего не стала говорить. Она обняла Винтика и очень осторожно помогла преодолеть последние миллиметры, остававшиеся до настоящего поцелуя. Он длился долго и был очень приятным.
Потом, снова включив прибор невесомости, они переправляли фургон в город и с помощью остальных коротышек отмывали его и приводили в порядок, а потом отмывали и приводили в порядок друг друга. Солнце уже давно зашло, когда Ночера и Винтик, крепко обнявшись, уснули. Им снились удивительные прекрасные сны, полные ярких красок и золотых солнечных лучей.
2012
Кимры
|
| |
| |
